Один из моих друзей задал вопрос, для многих, наверное, актуальный. С его разрешения, я хочу поделиться вопросом и ответом - в копилку этюдов об ошибках и их исправлении.
"... - Я никак не могу ответить на вопрос, зачем людям помнить. У тебя нет ответа? В большом смысле: архивов, музеев. Иногда говорят: чтобы в нужный момент разглядеть грабли в траве? Узнать их, и сказать : ну, на... Мы на них уже наступали. Но нет! Мы все, всем человечеством постоянно наступаем на эти грабли. Мы по ним просто идём. Этот ответ не годится)) я его уже думал. И вот скажи, зачем нам помнить, как строили корабли Петровской эпохи? Там эти грабли не использовали)))
- Чтобы ответить на эти вопросы, надо вглядеться в их формулировку. "Мы все, всем человечеством постоянно наступаем на эти грабли." Но разве в реальности существует хоть какая-то возможность говорить "мы" от имени человечества? Ведь эти вопросы задает не человечество, а я, Иван Петров, ассоциируя себя со всем человечеством. А в человечестве есть очень разные люди, с очень разным опытом и с очень разным пониманием своей позиции в мироздании. В Китае, например, есть такие люди, которые считают, что Китай - центр планеты, и вся история человечества - это история развития Китая, которая складывается очень неплохо. А мандеи, например, верят, что благодаря совершению еженедельных омовений и молитв, душа может придти к высшему свету, и о граблях для всего человечества совершенно не помышляют. И так далее. Пессимистический взгляд на историю в целом свойствен многим людям, но не всем. Нельзя его приписать всему человечеству, так же, как нельзя приписать себе знание о том, как человечество в целом себя чувствует.
Очень многие наши представления подчинены, как писал Фрэнсис Бэкон, "идолам рода, идолам пещеры, идолам рынка и идолам театра", т.е. разнообразным когнитивным искажениям. Сегодня мы знаем о когнитивных искажениях гораздо больше, чем во времена Бэкона. Если приглядеться, то окажется, что большая часть ментального содержания в каждом обществе искажена; неискаженной, соответствующей реальности, является только небольшая часть.
Память, документированная в книгах, вещах, произведениях искусства - как раз и служит тому, чтобы ТЕ, КТО ХОЧЕТ, могли С ПОМОЩЬЮ БОЛЬШОГО ТРУДА избавиться от искажений и хотя бы в той области, которую они изучили, иметь прозрачную, ясную картину. Сама история изучения когнитивных искажений - тому пример. Бэкон смог вывести своих "идолов", потому что он хорошо знал античную и средневековую философию, он не мог бы в них сориентироваться с чистого листа.
Так же и с постройкой судов петровской эпохи. Для корабельного инженера опыт прежних ошибок имеет решающее значение, именно поэтому современные суда тонут довольно редко. Для широкой публики это, наверное, не очень важно; здесь вопрос только в любознательности, в любви (к морю, например). Игра в прошлое, его воспроизведение, разного рода реконструкторство в психологии имеет фундаментальное значение, и для моделирования, и для исследования, и для ритуала - т.е. для упорядочения собственной души. Игра и память - это тем самым часть фундамента, на котором построено человеческое в человеке.
Можно ли этим злоупотреблять? Да наверняка. Но опасность такого злоупотребления ("заигрались") гораздо меньше, чем у многих других. Как писал выдающий французский ассириолог Жан Боттеро, "ассириология меня обезвредила - у меня не было больше времени, чтобы заниматься чем-то вредным".
Он же писал так: "человеческая деятельность делится на два разряда - та, которая приближает конец света, и та, которая его отдаляет".
Массив исторических знаний со своим аппаратом (учеными книжками со ссылками, вещами в музеях, имеющими провенанс), который позволяет узнать, "откуда мы это знаем", позволяет бороться с искажениями, которые составляют большую часть коллективной и индивидуальной психики. Но эта борьба не происходит автоматически, она требует труда.